<intro>Продолжение цикла публикаций известного орловского краеведа и художника Леонида Потапова</intro>
Орловское купечество – ровесник города, так как ни один город не может жить без торговли. Издавна в древних государствах: Греции, Риме, Финикии, Иудее, странах востока, Индии и Китае купечество играло огромную роль. Нам часто говорили, что купцы – это пиявки на теле народа, эдакие кровососы, которые перекупая и перепродавая, наживали огромные капиталы за счет народа, но, если обратиться к истории нашего города и рассмотреть роль купечества с современных позиций, то можно сделать вывод, что купцы создавали, держали, руководили, и были истинными его отцами и в какую бы область жизни тех лет мы не обратились – везде влияние их очевидно и неоспоримо.
Особое развитие купечества в Орле началось после указа М,Ф. Романова от 1636 года, когда Орел после польского нашествия, был разорен и дворов в нем оставалось всего не сколько десятков. Быстрые темпы роста были связаны прежде всего с устройством хлебной пристани на левом берегу Оки от места впадения в нее реки Орлик до современного Красного моста. Со временем в виду тесноты пристань была переведена на противоположный берег (современная набережная Дубровинского), но так как после паводка собиралось ежегодно от 150 до 200 и более судов различного водоизмещения, то пристань простиралась от современного моста через Оку до Сергиевской церкви, располагавшейся на территории нынешнего завода "Текмаш".
Через пристань проходило огромное количество грузов: В первую очередь: зерно, всевозможные крупы, мед и деготь, пенька, пшено, конопляное масло, топленое говяжье и свиное сало, веревки и канаты, фарфоровая глина, причем уже в 17 веке существовала иерархия когда товары и продукты привозились из разных мест: хмель из Комарицкой волости, Севского уезда, лубяные изделия из Белева, Деготь из Карачева, мед из Калуги, чеснок и лук из Ростова, деревянные изделия из Козлова. Наибольшее значение после торговли зерном имела торговля солью - Орловский соляной рынок, крупнейший распределитель соли в верховьях Оки был в руках московских, коломенских и калужских купцов.
Но тот, кто думает, что сплавив вниз по Оке товары, купцы сразу же получали прибыль – сильно ошибается, так как река Ока не была судоходной в том значении слова, когда судоходство существует вверх – вниз по реке на протяжении всего теплого времени года от паводка до ледостава. Река Ока всегда была мелкой, при закрытии плотины она быстро набирала воду, но также быстро ее теряла в связи со спуском запруды. Каких-то шлюзов в современном понимании этого слова, не было и поэтому судоходство было связано с весенним паводком и уже с середины зимы на пристани скапливалось огромное количество грузов и основную долю в амбарах и хранилищах на хлебной пристани имели купцы. В 1836 утвержден был устав Орловской судоходной депутации. В нее вошли купцы Алексей Плотников, Иван Суханов, Петр Паршин, Петр Коробов.
Но год на год не приходится, вода не всегда бывала достаточно высокой и приходилось платить владельцам Хвастливой мельницы, располагавшейся выше современного центрального рынка, чтобы они открыли шлюзы на плотине и суда могли уйти с большой водой. Иногда и этих мер не хватало и платили за спуск воды на Гати купцу Подшивалову, на мельнице Соковниных, на мельнице Шереметьевых, на мельнице Зотовой, кроме этого за мелководьем нанимались мельницы на реке Кроме, на реке Рыбнице, на Оптухе, на мельнице графа Каменского на реке Цон. Такие неумеренные платежи вынуждали купцов иногда прибегать к перевозкам хлеба сухим путем до Мценска, где товар грузился и отправлялся дальше по Зуше, но и это не означало, что товар благополучно достигнет пункта назначения, потому что Ока не везде имела достаточную глубину - встречались и отмели, и перекаты и тот, кто плавал по Оке в настоящее время это знает, и приходилось нанимать бурлаков, держать в порядке бичевники, чтобы местные жители не загромождали их под огороды, покосы, чтобы не устраивали мосты и переправы за проход через которые приходилось платить, к тому же судно могло получить пробоину и товар подмокал и терял свое качество, а могло и затонуть, - поэтому считать купеческую прибыль по баркам, стоящим на пристани было бы неправомерным. Большой урон наносили пожары, которых в те времена бывало предостаточно и об орловских пожарах можно бы написать целую книгу, когда горели лавки и амбары, лавочки и подвалы, магазины и склады. Меня поразило описание одного из пожаров, когда даже Ока не сумела остановить пожар. Редкий для наших мест сильный ветер перебросил огонь на противоположный берег и пожар занялся с новой силой.
Когда теперь некоторые, пишущие о городе люди говорят, что Ока была глубокой и полноводной, что дно ее находилось на шесть метров ниже, чем сейчас, - это не так, потому что на фотографиях столетней давности хорошо видно, что русло Оки под городским садом, такое же как и сейчас, воды мало; что на середине реки стоит по брюхо в воде лошадь, впряженная в телегу, на телеге – бочка, а водовоз черпает воду из реки черпаком для домашних нужд. Конечно, за эти годы немало намыло песка и ила и под Левашовой горой, и там, где впадает, взятая в трубу Пересыханка, напротив центрального рынка, и намытые языки отложений видны издалека, но нужно не забывать, что дно Оки во многих местах каменное, а камень за четыреста лет мог только сноситься, но не прирасти на шесть метров.
Когда пишут о немыслимых пожарах и наводнениях в них есть достоверность, но нам всегда хочется прочитать то , с чем мы можем сравнить, и когда я читаю, что во второй половине 18 века, между 1771 и 1775 годами, в церкви Богоявления во время паводка стояло вода по колено, - это уже ориентир на который можно сослаться и сравнить его с современным уровнем, потому что таким же был примерно уровень 1908 года, или 1970, свидетелем которого я был.
Говоря о роли купцов на хлебной или Струговой пристани, как ее еще называли, следует сказать, что весь год шла кропотливая работа: заключались договора, скупались товары, складировались, доставлялись на пристань, охранялись и везде нужно было следить за качеством товара, и выгадывать копейку, и прикидывать всевозможные потери, а уж потом считать прибыль.
Если полистать старые документы и посмотреть фотографии, то первое, что бросается в глаза – все первые этажи на центральных улицах заняты под магазины, салоны, лавочки, конторы, владельцами которых были купцы. Если взять Болховскую, то, начиная от первых номеров, а первые номера были тогда за Александровским мостом, то это меховой и мануфактурный магазин братьев Толстиковых, напротив, в доме №2 аптекарский магазин Косовского и гостиница "Вена", магазины Сенина и Осокина, дальше, уже за мостом несколько магазинов купца Шемаева – известного в Орле книготорговца, дома купца первой гильдии И. Л. Левакова, дом провизора Рота, магазин знаменитого садовода Мартынова, на том месте где долгие годы был "Дом учителя" и напротив еще один дом Левакова, где помещалась фотография отставного старшего унтер-офицера Вареника, дальше магазин Домогацкого, а напротив Георгиевской церкви каменное здание принадлежавшее Орловской купчихе Р.К. Иордан - в нем долгие годы была гостиница, затем отделение харьковского поземельного банка, музыкальный магазин В.П. Петикова, библиотека "Орловского вестника" и книжный магазин Кашкина, дальше на четной стороне фотография Орловского купца Эрдмана и мне даже кажется, что я еще помню стеклянный павильон во дворе, в котором мы с матерью фотографировались летом 1949 или 1950 года, еще выше по четной стороне магазин Калашникова, магазины которого были в Орле одними из самых модных и лучших и даже после Великой Отечественной войны в народе говорили:
"Был у Калашникова, заходил в Калашников"-, хотя никакого Калашникова давно не было. На месте нынешнего здания гостиницы "Салют" в угловом доме – типография М.С. Чичикаслова, потом булочная, парикмахерская, шляпная мастерская, на первом этаже Северного банка – кондитерская, любимая горожанами. И первый кинематограф- все это купеческих рук дело. Венчал этот отрезок Болховской купеческий клуб, располагавшийся в бывшем доме Агошковой (ныне этот участок занимает главпочтамт).
А ведь магазины на Болховской были самыми модными и современными для тех лет; они предлагали прекрасные заграничные товары, в том числе и Парижские. Посмотрите фотографии столетней давности из салонов Эрдмана и Вареника – они прекрасны, как по качеству бумаги так и по исполнению, не случайно фотографии, Вареника, сделанные по случаю приезда в Орел государя, получили в Париже в 1904 году золотую медаль. Если посмотреть витрины этих магазинов, вывески, крылечки, навесы и тенты, то можно увидеть высокий дизайн даже если сравнить его с нынешними временами, соразмерность шрифтов, выдумка создателей видна невооруженным глазом, а ведь внутреннее убранство не уступало наружному: лепные потолки, выложенные узорной плиткой полы, просуществовавшие до 70-х годов 20 века, зеркала, стойки, кассовые аппараты, витрины – все делалось по последнему слову дизайнерской мысли. Открывая магазин купец делал это на века, стремясь сделать его модным, доступным, привлекательным. Трудно себе представить обвес и обсчет, процветавший в купеческих магазинах – обманутый покупатель больше в магазин не придет, а каждый купец весьма дорожил постоянными клиентами, которые постоянно делали покупки, разговаривали с хозяевами и продавцами как с самыми лучшими знакомыми, приводили с собой детей и внуков, создавая покупательскую преемственность и рекомендовали магазины своим родственникам и знакомым.
Перечислив лишь часть купеческих владений на Болховс-кой, перейдем на Московскую, и там, начиная от Покровского храма (на его месте ныне центральный универ-маг) были магазины купцов Баженова, Подзолкова, Власова, Беженцева, а далее, где теперь так называемая "Сталинка – дом, построенный по проекту архитектора Тодорова в 1936 году, магазины Анучина, Карташова, Левияс, Иоффе. Венчала Ильинскую площадь гостиница "Саратов"…
Если взять гостиные ряды, которые в старину располагались на месте нынешней банковской школы, то когда после очередного пожара они были перенесены и построены заново на том месте, которое занимают и сейчас, то в отличие от старых, кривых навесов, павильонов и лавочек, стали двухэтажными прекрасными зданиями сохранившимися , правда с последующей надстройкой третьего этажа, до сих пор. И рассматривая фотографии тех лет видим магазины купцов: Калашникова, Бухвостова, Домогацкого, Русанова, Бакина, Линдштрема, со световыми картинами, а квартал, где в последствии был построен нынешний банк, принадлежал известному Орловскому купцу 1-ой гильдии Ивану Лукичу Лепешову. На улице Карачевской, на пересечении ее с Михайло-Архангельским переулком располагалась Александровская булочная, которую жители помнят до сих пор.
Когда сейчас мы говорим: купец 1-ой гильдии, то должны знать, что по ревизским сказкам купцы 1-ой гильдии не всегда у нас были. Случались годы, когда купеческого мужеского полу доходило до 3000 человек, но первой гильдии были единицы, а иногда не было вовсе, - дело в том что высоки были гильдейские пошлины с объявленного капитала, они постоянно росли и часть купцов первой гильдии вынуждены были переходить во вторую, а купцы второй – в третью, где пошлины были значительно ниже. Мало того в середине 19 века многие купеческие капиталы приходят в расстройство, наблюдается общий упадок, в сферы орловских купеческих интересов вторгаются иностранные купцы и купцы иногородние (московские, санкт- петербургские, тульские и калужские) и около 1000 купцов 3-ей гильдии вынуждены записаться в мещане, некоторые из них становятся перекупщиками или, как их называют – кулаками, которые на дорогах, ведущих в город, перекупают у крестьян небольшие партии товара, но участь их незавидна, так как государство стремиться их всячески притеснять из за того, что они сбивают цены на городских рынках.
У Г. Пясецкого можно прочитать, что орловское купечество в конце 18 века было неграмотным, никаких документов не вело, долговых расписок не признавало, а все долги записывались на бирке, деревянной палочке, на одной стороне которой записывались выданные кредиты черточками: прямыми, косыми и крестиками – единицы, десятки и сотни. Вторая часть палочки-бирки отдавалась должнику и, если тот не возвращал деньги в срок, купец грозился срезать бирку, что было самым тяжким актом недоверия и никто больше этому человеку в долг не давал, хотя наверняка были среди купцов люди образованные, умевшие вести бухгалтерию, государь наш Петр Алексеевич много проявил по этому поводу усердия, но легенда красива сама по себе и ее из песни не выкинешь.
В свое время в Орле были выделены площади для торговых и ярмарочных нужд: Полесская, Кромская, Воздвиженская, гостиный двор, а также Курская и Ильинская, впоследствии после постройки на Полесской площади института благородных девиц в 1865 году, торговля перешла на Щепную площадь. Все они лежали на скрещении дорог: Болховской и Наугорской, Кромской и Карачевской, Московской и Ливенской, Ливенской и Новосильской, гостиный двор находился в центре на скрещении всех дорог, так что места эти выбраны были не случайно. Кроме ежегодных ярмарок, которые имели свои сроки проведения на 6 площадях шла постоянная торговля всем тем на что был спрос в таком городе как Орел. Многие торговые площади, а были еще две – Посадская и Крестительская не имели упорядоченной застройки и состояли из кривых палаток и навесов, постоянно вызывая нарекания городского начальства. Хозяевами этих торговых мест были орловские купцы, которые иногда входили в конфликт с городской администрацией, не желая тратить деньги на новые павильоны, если терпели убыток и даже бойкотировали начинания городского руководства…
Привыкнув к тому, что купцы это торгаши (купи, продай) мы упустили из виду то, что они были владельцами заводов и фабрик, а число последних в Орле переваливало в дореволюционное время за 100. Конечно, это не были предприятия, насчитывающие сотни и тысячи рабочих. Два-три десятка рабочих и служащих было нормой для небольшого губернского города, но заводы и фабрики эти были очень мобильны и всегда стояли лицом к потребителю, т.е. клиент еще и слова не успел сказать, а продукцию уже начинали выпускать и продукция эта была отменного качества. Недавно я на Крестительском кладбище посмотрел на старинный крест-памятник на могиле купцов Сухановых с обратной стороны, а не стоит ли там имя производителя данного монумента и увидел объемную надпись: "Мещерин".
Мещеринский завод на Васильевской, открытый в 1850 году выпускал и такую продукцию, которая и сейчас, почти через сто пятьдесят лет радует глаз соразмерностью форм, и прекрасной сохранностью, как, впрочем, и кованные ограды на кладбищах работы теперь уже неизвестных мастеров. И что самое интересное - никакая коррозия их не берет.
Еще в 1725 году семи купеческим семьям – винопромышленникам принадлежали 6 заводов.
В 1750 – семей-14, заводов – 14.
В 1773 указом Екатерины 11 разрешен купцу 1-ой гильдии Анцыфорову Тимофею Григорьевичу открыть
полотняную фабрику.В 1810 году за слободой Черкасской 8 кирпичных заводов купцов Коробова Ф.С. Малыгина и др.
В 1834 году Купец Воробьев построил завод в конце 1 Курской улицы, отливавший колокола для церквей.
В 1850 году открыт чугуно-литейный завод Л. П. Мещерина на Васильевской.
В 1856 году начал работу чугуноплавильный завод купцов братьев Петра и Алексея Перелыгиных, ныне завод "Текмаш".
В 1868 Прусскими поданными братьями Кале открыто механическое заведение, ныне завод им. Медведева.
В 1875 году прусским поданным Карлом Шильде куплен у И.А.Бонч-Бруевича пивоваренный завод, открытый в 1865 году на 5-й Курской улице.
Завод выпускал европейские сорта пива: "Венское" "Пильзенское", "Мюнхенское", "Баварское", и др., а также меды, прохладительные напитки, востребованные в 68 регионах России. При заводе были пивные с бильярдом и электрическим освещением…
Некой Беляевой были куплены у Шереметевых бани на правом берегу Оки, которые просуществовали до 70 годов двадцатого века и были не только лучшими, но и самыми вместительными и удобными в Орле.
Но не только заводы и фабрики принадлежали купцам. Многие, в том числе и именитые купцы брали подряды на производство всевозможных городских работ. Так орловским купцом Ф.С. Вязмитиновым был устроен мост через Оку на месте нынешнего Красного моста, в 1822 году, который состоял из одной большой барки, им же был взят подряд на устройство спуска к Оке в районе нынешней Пролетарской горы, и спуск этот был устроен, а то невозможно было въезжать в гору по крутому берегу…
В 1847 открылась контора московского купца Васильева по отправлению дилижансов и тарантасов по маршруту: Москва – Тула – Орел – Курск – Харьков – Киев.
В 1863 году при участии губернатора Н.В. Левашова, на средства малоархангельского купца Н.А Байковского в Орле открыт первый водопровод.
В 1866 году – второй водопровод до Кромской площади.
В 1868 началось движение по Орловско-Витебской железной дороге. Все работы осуществляли отставной генерал-майор Казаков и московский купец 1 гильдии Губонин. Петр Ионович Губонин принадлежал к московскому промышленному, а скорее к финансовому миру, известный железнодорожный строитель, построивший ряд новых железнодорожных линий, выполнивший много частных подрядов и сделавший огромное состояние, исчислявшееся в период его расцвета в десятках миллионов рублей. Принимал Губонин участие и в постройке Храма Христа Спасителя в Москве.
В 1887 году началось устройство кладбища Введенского женского монастыря "Афанасьевское" на средства по завещанию А.И. Хлебникова.
В 1893 году построен артезианский колодец на Ильинской площади. Инициатор – губернатор П.В. Неклюдов, 2000 рублей пожертвовали наследники купца А.А. Булаткина.
Большое место в купеческой деятельности занимала благотворительность, которая, естественно, никаких доходов, кроме общественного мнения не приносила. Уцелев в долгом предприятии или совершив крупную сделку, купец обещал поставить церковь, поэтому большинство орловских храмов поставлены на купеческие средства, даже по завещанию, то есть, когда купца уже не было в живых, а наследники старались выполнить его волю.
В 1743 году одна из самых старых теперь в Орле церквей – Васильевская, каменная, двухэтажная построена "иждивением орловского купца Н.В. Кузнецова со товарищи". На средства орловского купца Е.С. Шелкова пристроена новая трапезная, к приходу относились улицы: Карачевская, Ситниковская, Васильевская, деревни: Телегино и Образцово.
В 1773 году построена Ахтырская церковь за счет орловского купца К. С. Пастухова. В 1777 году первым городским головой был избран купец 2-ой гильдии П. Д. Кочетов.
В 1788 году заложена каменная церковь во имя Сергия Радонежского (Сергиевская), (нынешняя территория завода "Текмаш"), на средства купцов: Г.П. Ситникова, С. П. Шушпанова, И.И. Овчинникова, и И.К. Пастухова (младшего).
В 1800 году на Курской площади сооружена каменная Христорождественская церковь. В 20 годы 19 века храм был расширен иждивением купца Ф.С Вязмитинова.
В 1800 году для старообрядцев построена Успенская Церковь на Черкасской улице купцом А. И. Чубыкиным.
В 1806 году при нашествии Наполеона купеческим обществом внесено 67 тыс. рублей.
В 1827 году духовная семинария переехала из Севска в Орел, в 1872 году здание было перестроено, в качестве подрядчика выступал купец 1 гильдии Александр Николаевич Агошков. Семинарская церковь обновлена усердием первого при ней старосты орловского купца 1 гильдии Автонома Михайловича Горбунова. Поставлен новый иконостас, устроены хоры для певчих, новые полы и окошки, пожертвованы священные облачения всего до 5000 рублей.
Николаевское женское училище в 1870 году переименовано в гимназию и переведено в дом купца Михаила Александровича Хлебникова.
В 1845 году купец 1 гильдии П.Перелыгин и его брат Алексей за пожертвование на украшение кафедрального собора (Петропавловского) удостоены золотой медали.
В 1884 году на средства орловского купца А.И.Хлебникова, оставившего 50000 рублей для благотворительных целей открыто бесплатное женское начальное училище.
В 1895 году освящена деревянная церковь во имя Воскресения Христа. Она была срублена в Москве и привезена в Орел на средства московского купца М. П. Каверина и генерала Духонина с женой.
В 1912 году построен храм-часовня на Троицком кладбище, среди жертвователей московский купец Мишин, пожертвовавший 4000 рублей.
На Георгиевский храм пожертвовал значительную сумму денег известный орловский купец 1 гильдии И.Л. Леваков.
На храм Смоленской Божьей Матери – братья Сухановы, которые и были погребены у стены храма, а также известный орловский купец Серебряников.
Но при храмах были церковно-приходские школы и богадельни и почти все из них существовали на купеческие деньги.
При храме Михаила Архангела - школа на деньги купцов Власовых, а богадельня – купцов Кулабуховых.
В 1909 году на деньги купцов братьев Шелкиных на улице Карачевской (нынешнее здание 2-ой школы) было открыто коммерческое училище, которое ставило перед собой задачу обучение будущих купцов, этому соответствовали и учебные дисциплины.
В 1812 году карачевским купцом Сытиным была открыта типография и до 1830 года он был единственным издателем в Орле.
И было время когда даже улицы и переулки нашего города были названы именами Орловских купцов, например нынешний Соляной переулок назывался Вязмитиновским, а улица Энгельса - Ситниковской, хотя надо еще уточнить историю этих названий.
Перечисленные выше участия орловских купцов в различных областях жизни нашего города, судя по всему этим не ограничиваются. Кроме известных фактов когда имя купца называлось, например, в связи со строительством храма, как в случаях с Кузнецовым или Пастуховым, следует предположить, что и многие другие храмы построены, расширены, ремонтированы, украшены не без купеческого участия и когда, например, пишут что церковь построена старожилами или жителями, или "на народный кошт", следует понимать, что и купцы в данной акции обязательно участвовали.
Поэтому, когда объявлялись всевозможные подписки на благотворительные цели и начинали ходить подписные листы трудно представить, чтобы обошлось без купеческих денег: на просвещение, для помощи и лечения бедных, на богадельни и приюты, и, конечно же, на войну, когда требовалось оружие, одежда и обувь, продовольственные припасы, лошади и корм для лошадей, порох и снаряды, организация и финансирование госпиталей и лазаретов – следует всегда искать купеческого участия.
Единственное чего не стали делать орловские купцы – это способствовать открытию и процветанию в Орле ярмарок. Г.Пясецкий на стр. 172 в книге "Забытая история Орла" пишет о том, что гражданский губернатор Н.И. Шредер, чтобы усилить промышленность и распространить торговлю здешнего края желал открыть в Орле, на Курской площади, ярмарку, которая служила бы рынком сбыта всех произведений Орловской губернии, но вопрос Шредера не встретил сочувствия у купцов, потому что гостиный двор мог понести убытки, кроме того купцы, судя по всему, не желали пускать иногородних на орловский рынок, так как их влияние в Орле и так было велико. И в дальнейшем, уже 1825 году при губернаторе Балашове, учрежденная шерстяная ярмарка не нашла поддержки и купцов.
А что же осталось от этого, такого активного и мобильного в своих устремлениях сословия? Прежде всего, конечно, документы, в которых непосредственно указывается принадлежность того или иного гражданина к купеческому званию, их деяния, владения собственностью и пр. Остались известные купеческие дома: Апполонова, Серебряникова, Бакина, Ильманина, но уже снесен в этом году дом купца Шемаева по ул. Ленина 2 и неизвестно, будет ли он восстановлен по старым чертежам. Стоят храмы, хотя в послереволюционный период уничтожено их было 2/3.
Еще есть купеческие дома, которые ждут своих исследователей, но время у нас остается все меньше и меньше, так как дома эти сносятся и никто не может помешать их уничтожению, а пока нужно много работать, чтобы вернуть сохранившимся домам имена своих хозяев. И остались старые орловские кладбища, которые несмотря на все невзгоды еще хранят прах некогда всесильного купеческого племени, и хотя даже за последние 50 лет многое уничтожено, растащено переделано, все еще сохраняется эта открытая книга, пусть с вырванными или переставленными местами страницами, книга, в которой мы всегда можем посмотреть хотя бы то, что дошло до наших дней, сравнить с документами и сделать какие-то выводы.
К сожалению уже давно уничтожено Сергиевское кладбище вместе с храмом, а судя по всему там были похоронены купцы, жившие во второй части города, и когда мы не находим известных купеческих фамилий на Троицком и Крестительском кладбищах, следует, что значительная часть купцов, живших во второй части города упокоилась на Сергиевском кладбище. Мальчишкой лет 10, я часто бывал на старой деревянной плотине под городским садом и левый берег Оки у плотины был вымощен, как булыжником, надгробными камнями и на многих из них значились имена орловских граждан.
Из трех существующих старых кладбищ на Афанасьевском, на котором мирян стали хоронить на рубеже 20 века нет памятников, которые можно было бы связать с купеческими фамилиями. На Крестительском же достаточно надгробных камней, на которых фигурирует слово: купец, или купеческая жена, или купеческий сын. Иногда это могут быть и купеческие невестки. Как например написано на надгробии в часовне известных купцов Калашниковых: "Калашникова, урожденная Воронкова" и здесь же рядом на другом камне: "Купец Воронков". Обе часовни Калашниковых, кстати, хорошо сохранились, обе имеют уцелевшие крыши, которые коррозия не берет. К сожалению, судя по всему в часовне должны были бы еще надгробные камни кроме двух сохранившихся, но, но даты, проставленные на уцелевших камнях относятся ко второй половине 20 века.
Достаточно большая кованная ограда принадлежала в давние времена известнейшему купеческому роду Сухановых. Сухановы всегда были на виду, числились купцами 1-й гильдии и занимали одно из первых мест в орловской купеческой иерархии. Внутри ограды памятники из розового гранита, черного лабрадорита, чугунный крест, отлитый на заводе Мещерина, прекрасной работы, и саркофаги из белого природного камня, судя по всему известняка. Самый старший из них - Суханов Михаил Дмитриевич 1792- 1841 гг. Суханов Дмитрий Михайлович, наверное сын, ум. в 1896 г. на 83 году, Фекла Алексеевна Суханова 1849 – 1898 и Сухановы более молодые, умершие уже на рубеже 20го века. Недавно В.Г. Сидоров показал мне фотографии Владимира Суханова, отрока лет 10-12, с замечательно прекрасным лицом, одного из молодой ветви Сухановых. Снимки сделаны в ателье Эрдмана и Вареника. Качество - безупречно, хотя фотографиям около ста лет.
Но Михаил Дмитриевич Суханов не самый старший здесь по возрасту. Старше его потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии Иван Матвеевич Серебряников, который умер в 1851 на 61 году жизни. Памятник его из серого камня, вернее средняя или верхняя часть памятника, справа, не доходя до церкви, может быть даже уже не на своем месте, с овальным углублением над надписью для портрета или иконы. Памятник завален мусором, подойти к нему весьма сложно.
Тут же, недалеко, памятник черного камня орловскому купцу Василию Николаевичу Власову 1823 – 1886 и орловской купеческой жене Наталье Семеновне Власовой 1828 –1885. И здесь же почти рядом, Кулабухов Алексей Фокич ум. 1887 на 83 году и Александр Алексеевич ум. 1884 на 18 году. Просторная часовня без крыши, кованная ограда, два прекрасных камня с надписями. Если пойти по центральной аллее кладбища, слева на возвышении, выложенном из белого тесанного камня, внутри кованной, местами не сохранившейся ограды, на черном камне: Орловский купец Александр Матвеевич Алферов ум. 1889 на 94 году, рядом Орловский купеческий сын отрок Георгий Александрович Алферов 1832-1898, на лежащей рядом справа надгробной плите Орловская купеческая жена Наталья Федоровна Алферова, внизу на камне мелким шрифтом: Моск. Данил. Кладб. И подтверждением мысли о том, что памятников этих становиться все меньше, лежащий на земле надгробный камень известного купца 1-ой гильдии Ивана Леонтьевича Левакова, старосты Гергиевской церкви, памятник с нишей для лампады, прекрасной работы, как впрочем и другие надгробия. Внизу на камне мелким шрифтом: А. Ильин. Москва. Даниловское кладбище. А на камне Орловского купца Саввы Захаровича Булгакова 1846-1911 Е.С. Петрова, Москва, Мясницк. и современная цветная фотография, которые делали лет 25-30 назад, с нее смотрит на нас типично русский человек с бородой и усами, но бритыми щеками по моде того времени. Его изображение – единственное на всех трех кладбищах по которому мы можем судить о представителях ушедшей эпохи.
Еще много уцелевших кованных оград и памятников на которых нет слова купец, но фамилии некоторых из них явно купеческие, например Наталья Карповна Немытова 1806-1843, на могиле которой чугунный, хорошего литья крест. Мужчина, убиравший внутри ограды осенние листья сказал, что здесь лежат известные орловские купцы, занимавшиеся скупкой скота в различных губерниях и перегонкой его в другие регионы. И есть памятники с фамилиями явно купеческими, но прямых указаний на принадлежность к купеческому сословию нет.
На Троицком кладбище их совсем немного, правда в первые послевоенные годы было еще много кованных часовен, но с каждым годом их все меньше и меньше.
Одним из самых известных было захоронение известного Орловского купца И.Л. Лепешова 1855-1907, справа от входа. Долгие годы здесь стояла высокая металлическая часовня, украшенная вверху цветными стеклами. Внутри пол, выложенный узорной плиткой и статуя Христа из белого мрамора, прекрасной работы. Говорили, что она принадлежит резцу М. Врубеля или М.М. Антокольского. Недавно я услыхал третью версию, что статуя привезена из Италии, что сзади статуи висели два фарфоровых веночка. Лет 25 назад часовню срезали автогеном, а статую забрали в Троицкий храм, где она и стоит теперь в притворе. Цветные стеклышки растащили очень давно. Остался только выложенный плиткой пол, который ничто не берет, хотя для человека никаких преград не существует. И ничего не осталось от И.Л. Лепешова, а ведь его усыпальница, судя по старым фотографиям, и по рассказам еще живущих людей, была примечательной в орловском кладбищенском зодчестве.
Есть еще камень на могиле орловского купца Николая Алексеевича Суворкина ск. 1911 на 61 году.
Нужно сказать, что судя по надписям многие из этих памятников привезены из Москвы. Дизайн их, хотя прошло столько лет, безупречен, они значительно продуманней и краше наших современных могильных камней, а качество работы, хотя тогда все работы, в том числе и шлифовка, делались вручную намного выше современной.
Подводя итоги вышесказанному хотелось бы отметить то, что значение Орловского купечества, его роль в жизни города замалчивалась и принижалась, в семьях о том, что их предками были купцы старались не говорить – боялись каких-то репрессивных мер или ненужных разговоров. Взрослые старались не вести разговоры о прошлом своей семьи при детях и постепенно мы потеряли связывающую нас с прошлым нить. Мы разучились искать выгоду, откликаться на все то, что необходимо государству, мы разучились понимать "как государство богатеет" . Люди самостоятельные, мыслящие, инициативные стали государству не нужны, так как во многом будучи людьми независимыми от просчетов и капризов государства обходились без него. Вскоре после революции за предпринимательство расстреливали, потом оно все последующее время было уголовно наказуемо. Слово "торгаш" стало настолько нарицательным, что превратилось в ругательное.
Помнится, как в фильме участковый выговаривает герою, которого играет Ю. Никулин: "Что же это ты, брат, не работаешь, пьянствуешь, цветочками на базаре торгуешь". Получалось что торговать на базаре чем либо значительно хуже чем пьянствовать или не работать. Около ста тысяч Российских предпринимателей после революции перестали ими быть. Многие инициативные люди были уничтожены, другие "перекованы", третьи уехали заграницу. Стоит отметить и то, что как только новая власть объявила о новой экономической политике, которая разрешала предпринимательство, как за короткий срок в Орле было зарегистрировано более 1000 предпринимателей - цифра огромная в доведенной до голода стране.
Уничтоженная революцией частная собственность от которой в первую очередь отказались большевики еще раз напомнила о себе. В стране, где практически ничего не было, как по мановению волшебной палочки появились и продукты, и товары, и все необходимое без чего не может жить нормальный человек.