Посещение Орловщины Сталиным

<intro>Историческое событие, которое не оставило ни жертв, ни разрушений, ни следа в памяти орловчан</intro>

Посещение Орловщины Сталиным - историческое событие, которое не оставило ни жертв, ни разрушений, ни следа в памяти орловчан.

Точка в бессмысленных спорах

Узнаёте трамвайное кольцо? Узнаем. Москва. 1930 г. площадь Свердлова. Сталин и Киров идут с XVI съезда ВКП (б) .

Факт посещения Иосифом Сталиным нашего славного Орлеца ставится под сомнение и оспаривается многими старожилами и уважаемыми личностями из пропитых кабаков тургеневской земли. А был ли гарный друг физкультурников и по совместительству отец народов в городе преждевременного Салюта? И здесь, при ответе на данный вопрос, мои любопытные читатели, – нет никаких разночтений – да, усатый кормчий посещал Орёл, как минимум, один раз.

Какова была польза от такого посещения самому городу и его жителям? – По сути, профита не было никакого, но и вреда наскреблось немного. То есть с точки зрения экономики города и ушлой радости местных обитателей сие событие представлялось вполне себе рядовым явлением, хотя в контексте времени оно имело очень много важнейших моментов.

Дело в том, что существуют полулегендарные сведения, что верный товарищ Ленина и наследник его партийных игрищ озирал своим прищуром наши славные места несколько раз. И здесь очень сложно разобраться, что есть правда, а что вымысел. Ведь светлая грузино-осетинская любовь в Картлинских долинах имела практическое воплощение в виде бойкого младенца Иосифа аж в 1879 году. То есть до того, как Виссарионович из махонькой личинки человека стал земным Б-гом, прошло полвека, и за это время он вполне мог посетить наш незаурядный город кармического искупления. Более того, молодой Джугашвили специально мог осуществить эти поездки намерено инкогнито. В Орле были марксистские ячейки РСДРП, и светиться перед полицией своим южным аватаром у будущего почётного гражданина Будапешта не было никакого резона. Но вот сведений о посещении Орлеца в мутные времена «проклятого царизма и бешенной реакции» стая верных соратников Кобы в своих мемуарах как-то не оставила. То ли не успела, в виду появления в организме тяжёлых металлов после отмашки из трёх букв со звуком – «Пли!». То ли разговоры на подобные темы: «кто к кому приезжал, кто с кем спал, и кто у кого брал лавандос до ближайшей кошерной экспроприации» были не в почете. То ли отсутствие самого факта посещения города вечной экономической безысходности до 1917 года не имело под собой никакой пищи для подобных разговоров. Но, так или иначе, вероятность проезда Сталина на паровозе через Орёл весьма велика.

Ведь Коба посещал обе столицы – и Дефолт-Сити и Поребрик-таун. А в то время (впрочем, как и сейчас) с юга на север львиная доля паровозов двигалась через Орёл, и простой этого транспорта на тогдашнем местном неоготическом вокзале был долгим. Более того, в молодости наш тогда ещё безусый знакомый частенько путешествовал в том числе и за границу – Стокгольм, Лондон, Прагу, где под прикрытием западных юрисдикций и печенек партия Ленина любила проводить свои конференции.

То есть, здравый смысл нам подсказывает, что Виссарионович частенько проезжал через Орёл. Выходил ли он на платформу, чтобы остудить разгорячённое колесо столыпинского вагона с помощью своего природного краника или прохаживался по привокзальной площади, покуривая трубку – нам это не известно. Однако многочисленные вояжи профессионального революционера-подпольщика по центральным просторам империи практически со 100%-достоверностью свидетельствуют, что будущий красный лидер наблюдал орловскую привокзалку неоднократно.

Легенды в виде фактов

Утверждают, что Усатый приезжал к нам агитировать за построение социалистического государства в кольце партнёров ещё до Великой Отечественной. Данное утверждение проверить трудно, но не менее труднее его опровергнуть. До 1927 года подобные поездки вождя мирового пролетариата не особо протоколировались. А вот, начиная с конца 20-х годов, такого рода фиксация проводилась. Но многое засекречено, а многое ненамеренно попутано.

Теперь к сути. Мог бы в принципе Сталин агитировать местный люд подобным образом? - Вопреки многим заблуждениям, что Усатый не особо горел желанием общаться с толпой, события его бурной молодости и зрелости свидетельствуют об обратном. Сталин при соответствующей атмосфере любил задвигать речи за жизнь и за смерть. Вот только соответствующая атмосфера не всегда ваялась окружающими условиями. Тем более, был прецедент: однажды проверенное орудие пролетариата – орловский булыжник – как-то спикировало на черепушку Якова Свердлова, который также пытался агитировать орловский рабочий люд на привокзальной площади Орлеца. Иосиф это прекрасно помнил. К тому же, когда зрелость Сталина стала переходить в старость, то он к такого рода вещам как-то охладел.

Ещё один информационный вброс из околокраеведческого сознания педалирует тему Великого Отечественного Холивара. Вопрошают: почему отец народов не особо часто выезжал на фронт? Собственно, когда Старушка Европа во главе с фюрером очередной раз тряхнула стариной в сторону Востока, наш Ёска в этом ключе не проявлял особой прыти? Доподлинно известна его поездка в Подмосковье в район Солнечногорска – Клина в 1941 году и в августе 1943 в район Гжатска и Ржева, а больше что-то и припомнить нечего. Тут отчаянные патриоты задвигают гипотезу, что кругом была сплошная секретность, а поэтому ничего не известно. А так, якобы само собой разумеется, Сталин колесил на специальных поездах чуть ли не по каждому фронту, и уж город Орёл, сразу после освобождения просто не мог не посетить.

Подобные аргументы весьма бестолковы, ибо тогдашняя Орловская область, даже после ухода арийской братвы, представляла собой территорию, где промышляло очень много яростных любителей Иосифа Виссарионовича. Любовь была настолько сильной, что многие из подобных джентльменов с обрезами мечтали видеть хотя бы маленький кусочек от великого вождя у себя дома в стеклянной банке из-под самогона в родном подвале. Усатый прекрасно понимал, что таких любителей ну очень много, а он один. И на сувениры всем желающим просто из-за математических соображений не достанется, поэтому провоцировать подобное сильное эмоциональное чувство различными сомнительными покатушками по орлецким просторам не стремился.

Посещение Орла в 1947 году

Но - в сторону слухи и домыслы. Достоверно известно, что посетить Орлец генералисимус решил в тридцатый праздничный год юбилея Октябрьской Революции . Сам город бывших торгашей и лабазников был ему глубоко неинтересен, а вот пиар и эффект от простых жестов, рассчитанный на колхозников и холуёв, вполне его забавлял. Это был специально намеченный маршрут в Крым, а потом по морю в Сочи. Причём с Москвы до Курска Иосиф решил ехать на автомобиле, затем - поездом, а в Ялте пересесть на «Крейсер Молотов» и пришвартоваться в Сочи. Орёл был лишь один из многих транзитных пунктов данной поездки. Сейчас от Нерезиновска до Орлеца можно домчать за 3,5 -4 часа, но в ту пору увлекательной борьбы «с врагами народа» на это уходил почти весь день. Тачки были не такие быстроходные, да и дороги еще только ждали, когда их оденут в асфальт.

Но сама поездка на желанный юг в 1947 году для дряхлеющего Виссарионовича была необходима, как воздух. Дело в том, что осенью 1945 года генералиссимуса хватил инсульт. Он несколько недель провёл в Крыму, восстанавливаясь в местных лечебницах. Речь на какое-то время была потеряна, челюсти в значительной степени – атрофированы. И хотя на сей раз взмах смерти прошёл по касательной, былой прыти Усатый уже не восстановил, и поэтому для поддержания здоровья был вынужден ежегодно отдыхать, созерцая Черноморские просторы. В результате в тот юбилейный революционный год он, цепляясь за сохранение подорванного здоровья, был вынужден колесить поближе к субтропикам, и наш славный Орлец волею судьбы просто лежал на его пути.

Святая земля горит под колёсами Вельзевула

По воспоминаниям тогдашнего начальника охраны Николая Власика, в то лето кремлёвский горец сам лично возжелал длиннющих покатушек на импортных драндулетах. Хотя обычно верные чекисты поднадзорную им тушку во френче доставляли особым кораблём по Волге, либо спецпоездом по кратчайшему железнодорожному пути к благоухающим абрикосовым рощам. А тут вождь заявил, что хочет автомобильного рандеву. А хотелка б-га выше всех законов советского государства.

Но, дорогой друг, это сейчас ты можешь на любой мало-мальски адекватной тачке обкатать все просторы ЦФО по нескольку раз, а вот в 1947 году этот финт невозможно было осуществить, даже если дороги были практически свободны (они такими и были), а за рулём сидели люди с холодной головой, теплокровной сердечной мышцей и чистыми портянками. Потому что самих дорог в нашем современном понимании имелось ну очень мало. Асфальт заканчивался сразу за Тулой, и дальше шла накатанная грунтовка.

Сталин стартанул на пиндосовском «Пакккарде», нарезая километры в глубокой секретности от ничего не подозревавшего народа. И тут случилось неожиданное. «Пакккард», проверенный людьми в штатском, выдержал по грунтовкам около 100 км, и как только въехал на благословенную орловскую землю тут же сломался. Покрышки накрылись. И это не случайно, ибо орловские дороги – до сих пор остаются залогом равенства для всех жоп, невзирая на положение их владельцев.

Ёска, конечно, негодовал, но скрыл своё проявление обильных чувств за седеющими усами. Красный Б-г вышел из машины и решил пройтись по дороге, хотелось размять ноющие суставы, да и так - поглазеть окрестности, коль такая оказия подвернулась. Естественно, охрана держалась рядом. Август (а это случилось именно в этом месяце) не особо палил лучами местные ландшафты, поэтому вождь народов и по совместительству идейный борец с царизмом проковылял достаточно далеко вдоль грунтовки. Предполагалось, что когда «паккард» починят, то он нагонит отца всех советских наций по пути следования.

Во время сего променада случилось три истории. Верить им или нет – дело личное. Первая – это народное предание, а вторая и третья – воспоминания чекистов.

Когда Усатый продвигался в сторону Мценска, первым из говорящей биомассы, кто его заметил, была местная бабка. Она его опознала, благодаря огромному культу личности в сознании. Тогда ещё не было всяких приложений с распознаванием лиц по синяку над бровью или соплям под носом, но Виссарионовича верные сыны Отчизны узнавали даже по не точным галлюцинациям из-за воздействия различных веществ, а в живую – достаточно было тысячных долей секунды. Но реакция бабки оказалась несколько своеобразной. Старушка пала на колени у дороги, но не для известного упражнения с уставшим дальнобойщиком как это принято в постиндустриальных обществах, а для сакральной позы в стиле оберега или восхищения. После чего бабка начала неистово креститься и причитать. Виссарионович сразу смекнул, что это вовсе не «Леди Макбет Мценского уезда», посему говорить по душам с этим впечатлительным персонажем попросту не о чем, и пошёл дальше к Зуше. Бабку охрана успокоила – как именно, народное предание не говорит.

Теперь чекистские россказни, которые вполне могли коррелироваться с действительностью. Прошагав ещё немного в южном направлении, гений внутрипартийных разборок увидел на обочине три грузовика. На одном из них местные работяги меняли покрышки. И тут, узрев Усатого, рабочие просто растерялись и впали в оторопь. Когда же вождь и его охрана поравнялась с сынами орловского пролетариата, то рабочие стали обнимать и целовать друг друга, произнося при этом следующую фразу: «Вот какое счастье, так близко видели товарища Сталина!». Как позже напишет советский поэт: «Было тихо, было жутко от такой голубезны!». Счётчик фиксации холуяжа тогда выдал один из рекордов в категории «Лизни поглубже». Усатому, по заверению Власика, сиё понравилось и он, не оборачиваясь, прошёл дальше.

Затем красный лидер всех советских наций и прогрессивного человечества вместе с телохранителями наткнулся на мальчугана. Виссарионович решил вступить в диалог с сим обладателем ещё не окрепшего мозга, понимая, что разговор будет живым. Паренёк не подкачал, так как несмотря на статус б-га у своего собеседника, сам он был пока ещё в таком возрасте, когда всех богов частенько принимают за друзей. Пацан оказался коллегой Иосифа. Пока Виссарионович пас народы, молодой сын Орловщины практиковался исключительно на парнокопытных. Он держал путь в деревню, собственно для того, чтобы пасти коров. В свободное время от этого важнейшего государственного дела мальчуган посещал школу. Учился в 4 классе на четвёрки и пятёрки. Как выяснили чекисты, пацана звали Вова, но это был не тот Вова. Пастуху пожелали профессиональных успехов и распрощались, так как подъехала запасная машина - бронированный «ЗИС-110», и Сталин покатил прямиком в Орлец.

Одно расстройство

Уныние. Именно таким одним словом можно охарактеризовать впечатление Сталина от увиденного в Орлеце. Город серьёзно пострадал в ходе разборок между Третьим Рейхом и Социалистической империей. За 4 года он так и не восстановился. Кругом царила разруха и последствия войны. Ямы, грязь, землянки, необустроенность. Впрочем, многое из этого можно наблюдать в городе и сегодня.

Тем не менее, привокзалка была уже запилена руками пленных немцев и полуголодных стахановцев. Курсировали трамваи. Только что открытый вокзал принимал пассажиров, отреставрированы были рядом стоящие здания. Гости с социальным статусом «б-ги» задержались в Орлеце прилично. Здесь они похавали, приняли баньку и переночевали. Однако, в отличие от тульского Щёкино и Курска, где Сталин реально походил, погулял, попутно пообщавшись с прохожими и выпив прекрасный нектар раболепия, в Орлеце светоч коммунистического прогресса не топтал сапогами отдалённые улицы. По воспоминаниям чекистов, Виссарионович был очень удручён разрушенным городом, а посему ходить и рассматривать землянки и не восстановленные остовы сгоревших домов спустя четыре года после освобождения как-то не щёлкало, да и внутренняя пиар-машина не советовала таскаться среди местных старожил.

Разумеется, орловская милиция и части МГБ были подняты по тревоге – ясень пень, вождь нарисовался – в случае чего – это же великое счастье за него кони двинуть. Территория, где в Орле почивал Сталин, была оцеплена по периметру и жёстко охранялась. Практически весь личный состав орловских силовых структур был задействован. О приезде Ёски в Орлец практически никто не знал. Есть косвенные указания, что об этом накануне был оповещён тогдашний первый секретарь Николай Игнатов, тот ещё партийный лис – единственный орловский руководитель на сегодняшний день похороненный у кремлёвской стены. Чуть раньше инфа достигла ушей куратора местной структуры МГБ. И это было неспроста.

В эти месяцы в Орлеце, а особенно в его окрестностях, бродило много разных маргинальных личностей с оружием, как с трофейным, так и с казённым. Нередко трофейное оружие некогда принадлежало живым чекистам. Но когда белковая жизнь прекращала плескаться в теле охраны режима, то мертвецы как-то без особого сопротивления отпускали стволы, доверенные партией. Во-первых, население голодало, а это не способствовало порядку, во-вторых царила карточная система, а это подпитывало чёрный, то бишь, незаконный рынок, в-третьих бывшие коллаборационисты и антисталинисты ещё помнили времена, когда они доминировали в местной округе. Среди тамошней милиции действовал приказ стрелять на поражение и не церемониться. Но горячих перестрелок, несмотря на игры в свинцовую дуэль, имелось порядочно. Тем более, что оперативной работы в глобальном масштабе не велось. То есть: сколько там промышляло банд, сколько из них потенциально непримиримых - не было выявлено, кто гастролировал с обрезом в обнимку, кто втихаря партизанил на малой родине, засунув стволок за поясок – было известно лишь в общих чертах. А это значит, что факты, изрядно посоленные сплетнями, только множили неразбериху. Обстановка была реально криминогенной. Как в современном сирийском Алеппо – вроде всё под контролем, но лишний раз высовываться не стоит.

Конечно же, о такой ядрёной социальной смеси Орлеца Сталин знал, поэтому всяких прогулок по городу старался избегать. Даже случайный гопстоп с перестрелками в то время, как вся милиция вынуждена охранять лучшего друга физкультурников, способствовал яростному антипиару, а не народной любви. Поэтому никаких обширных прогулок Усатый здесь не планировал.

Подарок с барского плеча

Откровенная реклама "Манончика" конца 30-х гг.

По свидетельствам очевидцев, в Орлеце Сталин ночевал в частном доме. У него был пунктик в подобных схожих случаях – дарить что-нибудь хозяйке на память. От фруктов и денег до какой-нибудь забавной безделушки. В местной хозяйке Виссарионович подарил духи «Манон». В то время это была дорогая советская марка. Если сравнивать с современными ценами, то аналоги составляют что-то около 12,5 тысяч за 200 г. Говорят, что хозяйка была в восторге. Стоит отметить, что Сталин был неплохим психологом женских поползновений. Прекрасно понимал, что многие из них любят всякие стекляшки подобного рода, так почему бы, когда представляется случай, не разрекламировать себя любимого: и орловчанке кайф, и +500 баллов к собственной славе.

Муссируются слухи, что в тот поздний вечер с ним встречались начальник вокзала и первый секретарь Николай Игнатов. Задвигали базар о перспективах. Утверждают, что именно увиденное в Орле заставило Сталина ускорить денежную реформу.

На утро национальный лидер сел в бронированное авто и устремился в соловьиный край, где остановился не в частном, как у нас, а в казённом доме местного красного барона – Павла Доронина. Но это уже совсем другая история.

Результат поездки в сухом остатке

А были ли плюсы,помимо укрепления культа личности, от таких простецких путешествий с закосом под простого мужика, окружённого телохранителями с пистолет-пулемётами Судаева?

Да, были. В частности, именно после данного события Орлец был соединён с Нерезиновском полноценной асфальтовой дорогой. Она пришла к нам в 1948 году, а сама автострада Москва-Симферополь (так называемое Симферопольское шоссе) запилили полностью только в 1950.

Отстрелы маргинальных личностей усилились. Убийства заменяли кошерным словом "ликвидация", и эпизодов с массовой стрельбою стало значительно меньше. Но здесь нельзя утверждать однозначно, что это положительный для людей момент, потому как в то время космополитического сезона охоты на ведьм и борьбой с "нацистскими недобитками" кого только на тот свет шальные разборки не забирали, и правых, и виноватых, и безвредных дебилов, и ушлых амбициозных карьеристов. Но за полтора года силовики полностью взяли ситуацию под контроль, не считая своих внутренних разборок.