Выгонка - гетто Орлеца. Официально именуется Завокзальный поселок.
Расположение[править | править код]
Находится на землях, где раньше, в стародавние времена выгоняли скот на выпас. Оказалось, что это хорошее место, чтобы выгнать туда скотину. Поэтому, когда коровы перевелись, но появились другие скоты, их решили выгнать туда.
Население[править | править код]
Историческое название район обрёл, когда был пригородом. Советская власть сгоняла туда всех идиотов, алкашей и бывших зэков, живших до преступления в Орлеце. Помесь получилась забористая.
В Орлеце есть придание, что весь послевоенный Орлец строился пленными немцами. Советская власть привычно согнала их на Выгонку на пустырь рядом с жд путями, где они и соорудили себе жилье. Это предание на Выгонке находит свое подтверждение в домиках на Рельсовой улице, где они собственно и стоят по сей день и живут в них потомки тех великих строителей Орлеца (ибо безмужних тянок в послевоенном Орлеце было много). Эту историю анонимус узнал от потомка строителя за бутылка шнапса.
Несмотря на то, что эта земля щедро приправлена навозом некогда пасшейся здесь скотины, на этом говне так ничего путного и не выросло. Здесь живут существа с четырмя отростками. На двух они передвигаются, остальные им служат для того, чтобы носить пузырь или перетаскивать с места на место железный лом. Если существо ничего не держит и не тащит, то оно передвигается преимущественно на всех четырех отростках. Выход из карантинной зоны для этих существ запрещен, но некоторые из них умело маскируются под цивилов и все-таки пробираются в Орлец. Некоторые из таких даже устраиваются на работу. Бывший местный депутат Митин вынужден был заботиться об этих существах. Он секвестировал их жизненную программу "хлеба и зрелищ" тупо до "хлеба", построив с десяток магазинов, в которых продает всю городскую некондицию.
Существует легенда, что студенты Орлеца, успешно сдавшие очередную сессию, отправляются праздновать на Весёлую Слободу. А студенты, завалившие сессию, изгоняются на Выгонку.
Смотрящий[править | править код]
Депутатом горсовета, до поры до времени контролирующим Выгонку, был вышеупомянутый Митин, большой ценитель дорогих аффто и чуть менее дорогих деффченок. Однако, к 2011 господин Митин так задолбал всю Выгонку, что аборигены решили его не переизбирать как обычно, а передать бразды правления расово красному кандидату, директору местной школы Рослову. Административный и прочие ресурсы ЕдРа не сработали, и Выгонку пришлось отдать на кормление красным. Но красный цвет как-то не подошел по антуражу, и вернули всё на места своя.
Альтернативная версия истории[править | править код]
Советская власть не только "сгоняла" на Выгонку всех идиотов, алкашей и т.д., но и заставляла их работать (вот суки-то, а?) на построенных на Выгонке заводах и фабриках. Если вам ничего не говорят названия "Ремстанок", и "Погрузчик" - вам что-то про Выгонку недоговаривают. Чтобы работяги не чувствовали себя ущербно в своем гетто, для них были построены кинотеатр "Салют", бассейн завода "Ремстанок", игровые клубы с блэкджеком и шлюхами и прочие удобства. А чтобы остальная часть города не расслаблялась - с Выгонки пустили троллейбус, автобус и построили мост через ж/д пути, по которым обитатели Завокзального Поселка совершали набеги в Орлец за колбасой и прочим дефицитом.
К счастью, Советская власть благополучно закончилась, заводы закрылись и "честные труженики" на радостях ушли в запой, из которого не выходят вот уже 20 лет.
Инфраструктура[править | править код]
Дорог нет, канализации нет, воды нет. Планета Шелезяка (в небезызвестном мультфильме звучало именно так). Торчащие ветки из канализационных люков тоже не редкость в этих местах... Видимо, по задумке некоторых, со временем они должны пустить корни и превратиться в цветущие оазисы.
Хотя анонимус, живший на Выгонке (и быстро переехавший в другое место), утверждает, что с водой и канализацией в некоторых местах дела обстоят вполне нормально.
Репортаж с Выгонки от корреспондента "Орлеца". Реалии 2017 года[править | править код]
Орел встретил меня неприветливым серым небом и хмурыми лицами охранников вокзала. Звук паровозных гудков перемешивался с голосами стоявших на платформе людей и отдаленным лаем собак. Свинцовое небо нависало над городом и давило грузом непомерной безысходности. В воздухе витали тоска и смертоносная сонливость. На путепроводе, который раскинулся через железнодорожные пути, встречаю странного гражданина.
— Братан, братишка, — обратился ко мне нетрезвый мужчина со следами асфальтной болезни на лице. На вид ему лет 40. — Ты меня извини, не выручишь? Дай 16 рублей, не хватает на колбасу.
Получив заветные 16 рублей, мужичок расплылся в улыбке. Его счесанное лицо сияло. Он выглядел как маленький ребенок, которому мама подарила долгожданный подарок. Поклонившись и добавив: "от души, брат", он медленной и чуть шатавшейся походкой направился в сторону вокзала. На часах было 10:30.
Выйдя на Паровозную улицу, сразу же натыкаюсь на унылые лица женщин, стоящих на остановке. Через несколько секунд они с каменными лицами залезают в приехавший пазик. Иду вглубь улицы по грязи и пыли, которая тут заменяет тротуар.
К одной из контейнерных площадок возле дороги подъезжает мусоровоз "Спецавтобазы". Немолодой мужчина с замученным лицом выходит из кабины и направляется к пульту управления подъемным механизмом. Мусорщик на автомате загрузил содержимое контейнеров в мусоровоз, но с невозмутимым видом проигнорировал черные мусорные мешки, которые в буквальном смысле валяются на газоне.
Гонимый грустью от увиденного и апрельской серостью двигаюсь дальше.
— Что ты еле копыта передвигаешь? — кричит молодой человек из тонированной "десятки" на не успевшую перейти на зеленый свет бабушку с сумками.
На перекрестке с Южным переулком в это время машин немного, дорога свободна, но паренек, видимо, боится куда-то опоздать, поэтому и разорался на пожилую даму за лишние три секунды простоя. Как только женщина перешла дорогу, автомобиль с визгом рванул вперед.
Южный переулок намного унылее Паровозной. В него, как в большую реку, впадает десяток маленьких улочек. Это так называемый частный сектор. Про существование асфальтированных тротуаров тут и не догадываются.
Напротив сгоревшего деревянного дома в центре проезжей части виднеется провалившийся люк. Автомобилисты заботливо его объезжают, дабы не потерять подвеску в неравном бою. Прохожие, в основном пенсионеры, бредут вдоль дороги. Поравнявшись с седым мужчиной, невольно заглядываю ему в глаза. В глубоких как Марианская впадина очах отражается огромный жизненный опыт и полная безысходность.
— Здарова, не выручишь мелочью? — встречает меня группа маргинального вида господ, кучкой стоящих возле полуразвалившегося, но жилого двухэтажного дома из шлакоблока. — Не обессудь, на опохмел собираем. Чутка не хватает.
Из двора, застегивая ширинку, выходит мужик. Скорее всего, неформальный лидер банды.
— Братан, — обращается вновь прибывший ко мне, — внатуре, нет мелочишки? Поищи в карманах, может всё-таки найдешь?
Мелочи, к великому сожалению компании друзей, у меня не оказалось. Ребята, пристально осмотрев, отпустили меня с миром.
Пожелав мужичкам, которые давно привыкли топить тоску в водочке, приятного дня, иду дальше. Грусть и печаль с новой силой накатывают на меня при виде контейнерной площадки возле школы № 33. Грязь, огромная лужа, в которой плавает всевозможный мусор, разрытый автомобильными колесами газон и неприятный запах - каждодневная картина, которую вынуждены наблюдать дети, их родители и педагогический состав учебного заведения.
Впадая в апатию, сворачиваю на Тульскую улицу. Не пройдя и ста метров, натыкаюсь на бородатого старика с костылем.
— Дай двадцать рублей на хлеб! — беспардонно обращается ко мне местный житель.
— Могу только два рубля дать, пригодится? — уточняю у старика.
— Мало конечно, но давай, — с видом глубокого презрения отозвался дед.
Печально вздохнув, старичок поковылял в сторону ближайшего мини-маркета. Стрелять деньги у прохожих, по всей видимости, какой-то местный вид спорта.
Задумавшись над особенностями местной жизни, иду вверх по Тульской. Обращаю внимание на странный глухой звук, похожий на скрежет лопаты по асфальту. Пройдя немного, обнаруживаю бабушку, которая совковой лопатой отковыривает щебень из ямы и методично пересыпает его в глубокую лужу. За происходящим с невозмутимым видом наблюдают скучающие возле ржавого каркаса остановки горожане. Их лица брутальны и не выражают никаких эмоций. Помимо людей немыми свидетелями абсурдного на первый взгляд действия являются и небольшие горки пыли, которые расположились на противоположной стороне дороги.
Чуть дальше молодая мама с маленьким ребенком по грязи и мусору пробирается в небольшой проулок. Одноногий голубь в поисках пищи мучительно прыгает среди большого разнообразия пакетов. В воздухе витает неописуемый аромат.
Осознав, что дальше идти уже нет сил, сажусь на 8 троллейбус, чтобы наконец-таки уехать из этого уголка непобедимой депрессии. Водитель, который также выступает в роли кондуктора, с кем-то очень долго разговаривает по телефону. Не обращая внимания на разговор, усаживаюсь на свободное сидение. В окне мелькают мрачные двухэтажки.
Водитель, как будто чувствуя, что апатия, которой меня "заразила" Выгонка, стала немного проходить, невзначай сказал своему собеседнику на другом конце воображаемого провода: "А чему тут радоваться? Всё становится только хуже". Окончательно добитый этой фразой, я медленно и уныло покатился в сторону офиса "Орлеца".
