Гурьевская каша - блюдо, получившее распространение благодаря скандальной сделке между болховским дворянином и министром финансов Российской империи.
С ней связана история о гастрономических изысках царского сановника, бессмертную славу которого нагло попытался затмить Александр Рявкин в канун православного Рождества 2015 года.
Болховский обед
180 лет назад Болхов представлял собой компактный купеческий город, где сосредоточились, гонясь за прибылью, сотни тогдашних коммерсов третьей и второй гильдии. Дело в том, что в ту бородатую пору размер капитала позволял размыть границы сословного общества быстрее и эффективнее, нежели выгодный брак или же долгая усердная канцелярская служба на протяжении десятилетий. Так, например, купцы второй гильдии освобождались от телесных наказаний, могли держать в собственности свечной заводик со спиртом и прачками или же ткацкую фабрику с сынком-приказчиком и кучей белошвеек. Главное было - выполнить два условия:
- заявить о размере капитала, который подходил под купеческий;
- заплатить с этой суммы налог в казну. Налог назывался гильдейским сбором. В описываемые времена он составлял чуть более 5%.
Однако купеческое сословие долгое время не увеличивалось, так как некоторые хитрые горожане смекнули, что можно просто торговать, не записываясь во всякие гильдии и не отдавая налог. Чтобы решить эту проблему в город на реке Нугрь с инспекцией прибыл тогдашний министр финансов граф Дмитрий Александрович Гурьев.
К моменту поездки он уже занимал свой высокий пост более 12 лет и давно поимел всё, что хотел, так что помимо государственных дел министр увлекался маленькими радостями - любил хорошо пожрать, сладко поспать и порассуждать на философские темы об устройстве отечественной экономики. В Болхове министр нашёл благодарные уши, а также смекнул, что в просьбах местных крупных торгашей есть разумное зерно: чтобы увеличить купеческое сословие, надо снизить гильдейский сбор, а взимание платы с конкурентов - торгующих мещан, однодворцев, отставных солдат - повысить, и те, кто действительно хочет заниматься коммерцией, тогда и попрут записываться в купцы.
Естественно, министру приходилось общаться с орловской элитой. С кем же еще? И вот болховской предводитель дворянства Георгий Юрасовский пригласил графа Гурьева отобедать в особняке недалеко от уездного города. " А чего бы не откушать, когда в охотцу да с аппетитом," - решил министр и принял предложение услужливого помещика.
На обед Гурьеву подали доселе неизвестное ему блюдо - какую-то кашицу. И министру так понравилось сие кушанье, что он решил: "Лучше ничего ещё в жизни не пробовал." И это несмотря на то, что, мотаясь по долгу службы по заграницам, Гурьев избаловал свой желудок многими заморскими кухням, так что угодить такому гурману надо было сильно постараться.
"Неприемлемые условия"
Граф потребовал предъявить ему повара, приготовившего необычную кашу. Им оказался обычный крепостной крестьянин Захарка Кузьмин. Министр возжелал, чтобы такая каша у него всегда была на столе к обеду. Не соблаговолит ли болховский дворянин Юрасовский продать царскому министру своего крепостного? Пусть предводитель не стесняется в цене - в конце концов граф Гурьев не просто там какой-то министр, а министр финансов - что-что, а денежки у его превосходительства всегда водятся.
Юрасовский не собирался продавать своего раба, но ссориться с министром финансов ему хотелось ещё меньше. Это тут, на Болховской земле среди местных дворян он - уважаемый человек, а для стольного Санкт-Петербурга - всего лишь полузнатное провинциальное быдло - сожрут на раз, если захотят, тем более такие прожорливые министры.
Предводитель решил уступить, но поставил министру не самые простые условия:
- Во-первых, Захар Кузьмин должен сам согласиться быть выкупленным (есть версия, что предварительно люди Юрасовского с помощью плетей поговорили с крепостным кулинаром на конюшне)
- Во-вторых, как человек передовых взглядов он - болховской предводитель дворянства - не желает разлучать отца семейства с его близкими, а потому, ежели Захарка вдруг согласится покинуть своего добродетельного хозяина, то и его семью придётся тоже выкупать.
- В третьих, Юрасовский сам любит кашу, которую стряпает его повар, поэтому потеря такого специалиста для его натуры будет большим огорчением, и, чтобы залить это огорчение иностранными дорогими напитками, потребуется очень много денег.
- Сколько много, конкретней, Георгий? - не унимался граф, - назови сумму!
- Ведёрко золотых червонцев, и семья Кузьмина, при личном согласии Захарки - перейдёт под опеку вашей светлости.
- По рукам, - согласился министр.
Вот приблизительные цены крепостных крестьян из Орловской губернии за 1830 год: "Семен Карнеев по оценке 40 рублев, у ево жена Агафья 32 рубли, дети их дочь девка Анна 24 рубли, Василиса 22 рубли, сыновья Патап 60 рублев, да Григорей 17 рублев, Дмитрей Потапов крив. ( *вероятно - кривой) 28 рублев, ево жена Домна, 30 рублев, сын их Акиндей 16 р. 50 к. дочери девки: Василиса 14 рублев, Марфа 9 р." (Кстати, цены указаны в серебре). Как видно министр финансов расщедрился на несколько порядков.
Тем не менее, наполнить отчеканенным золотишком обозначенную мерку даже для прожорливого министра - задача не из легких. С собой, в министерском обозе, ясен пень, такой налички не было. Гурьев уехал в Петербург, и через некоторое время на имя Юрасовского пришла купчая, где говорилось, что если уездный дворянин подпишет сей документ, то может забирать свои червонцы. Так и продал Юрасовский своего холопа вместе с семьёй и кулинарными рецептами. В натуре получил многие сотни золотых монет, после чего род помещиков Юрасовских ещё на протяжении девяноста лет считался богатым и влиятельным на просторах Орловской губернии, пока не пришли большевики, учившие делиться.
Именно такими червонцами расплатился за свою слабость царский министр
Сейчас стоимость таких монет от 290 тысяч до 1,16 млн. рублей за одну штуку: в зависимости от года выпуска и сохранности. Вес от 3,5 до 12,17 грамм. Сколько в итоге весило то самое ведро - затрудняются сказать даже специалисты.
"За кашу Родину продаст"
За все неполные 25 лет царствования Александра I было отчеканено 200 300 подобных золотых кружочков, ещё 137 100 забацали при коротком правлении Павла I - всего-то порядка 337 400 экземпляров на огромную Российскую империю от Аляски до Варшавы. Очевидно, что без административного ресурса и должного влияния собрать ведёрко золотых червонцев нереально. Для сравнения: к недавней Сочинской Олимпиаде 2014 года было отчеканено 30 млн штук двадцатипятирублёвых монет различного вида - и то насобирать из них пол-литровую банку будет ещё тем геморроем, к тому же 25-рублёвка представляет из себя медно-никелевый сплав, а червонцы начала 19 -го столетия - чистое золото.
Граф Гурьев, идя на поводу своего пищевода, изрядно попыхтел, когда изыскивал для Юрасовского обозначенную плату. К тому же дело не удалось удержать в тайне. Пошли слухи: "Что это министр финансов выменивает полтинники на червонцы, покупает их по двойной цене, к чему всё это?" В те времена, ровно как и сейчас, в любом ведомстве были и свои противники, и нетерпимые конкуренты, желавшие подсидеть друг друга. А такой лакомый кусочек, как пост министра финансов, не мог не находиться под постоянным прессом интриг. Давний соперник Дмитрия Гурьева по министерству Егор Канкрин разнюхал, откуда растут уши у этой затеи с червонцами и пожаловался тогдашнему всесильному временщику Аракчееву в лучших традициях этой страны.
Что это за нелепая выходка? Мы боремся за укрепление отечественного рубля, а Гурьев из-за своей дурацкой блажи с кашкой, подрывает имперские ассигнации. Таким способом уводится огромное количество отечественного золота в частные руки. На военные расходы и на улучшение дорог у него хрен два допросишься, а тут ведёрко червонцев ради себя любимого сверх-оперативно отыскал. Разве такими способами праведно служат делам государевым? Времена нынче неспокойные! Действия его превосходительства Гурьева сродни запуску фальшивок от Бонапарте!
Аракчеев и Канкрин настучали на Гурьева императору. Последний оценил титанические усилия своего гурмана-министра и сделал ротацию кадров в самодержавно-православном духе. На место графа был назначен его противник - Егор Канкрин, который впоследствии только и делал, что старался выудить золотишко у российских подданных.
Гурьев отобедал в Болхове осенью 1822 года, а поста министра финансов лишился уже 22 апреля 1823 - знатно мужик похавал.
Память в веках
В скором времени Дмитрий Гурьев со своей кашей вляпался в историю, причём не только в Отечественную, но и в мировую. Рецепт блюда, автором которого был крепостной крестьянин Болховского уезда Захарка Кузьмин, стал популярен во многих аристократических домах Петербурга, а потом распространился и по другим районам и кухням различных сословий. На данный момент гурьевская каша считается традиционным старинным русским блюдом, пусть этому рецепту и меньше 200-х лет. Зацените его сами.